Содержание:

День 1-й: Подготовка к путешествию, приезд в Коста-Рику
День 2-й: Arenal National Park
День 3-й: дорога из Аренала в Монтеверде
День 4-й: заповедник Монтеверде
День 5-й: Санта-Роза
День 6-й: Palo Verde National Park; переезд в Самару
День 7-й и 8-й: встреча Нового Года на побережье Тихого океана; Carara NP
День 9-й и 10-й: Вулкан Irazu, долина Orosi; возвращение домой

День 4-й. Маршрут: заповедник Monteverde – прогулка с гидом – фотоохота за кетцалями и колибри – сад орхидей – ловля форели на ферме – Interamericana highway до границы с Никарагуа – кемпинг в национальном парке Santa Rosa.

Монтеверде – второе по популярности место в Коста-Рике среди туристов, после Аренала. Заповедник начал развиваться в связи с переселением в здешние места 44-х квакеров из Алабамы, США. Квакеры – это такая религиозная секта пацифистов, отрицающих всякое насилие. В конце 40-х годов, несколько квакеров попало в тюрьму за отказ подчиниться воинской повинности. После их освобождения, группа стала искать новое место жительства, где бы их оставили в покое, и не мешали жить наедине с природой. Отбросив кандидатуры Канады и Мексики, квакеры остановили свой выбор на Коста-Рике, отменившей армию в 1948-м году. Люди переселились в район Монтеверде, где занимались сельским хозяйством, основали фабрику по производству сыра (функционирует до сих пор), и предприняли первые попытки по сохранению тропического леса.

 

Monteverde cloud forest biological reserve называют “облачным” заповедником из-за постоянно присутствующей легкой дымки. Лес начинается на высоте 1000 метров, и более правильно его называть “горный тропический влажный лес”. Он многоуровневый, каждому этажу присущи свои растения. Слой почвы очень тонок, так как опавшие листья быстро разлагаются на составные части в таком климате, отдавая питательные вещества голодным корням; да к тому же частые дожди размывают и без того скудную прослойку. Характерная особенность леса – на стволах и ветвях деревьев вольготно себя чувствуют растения-приживалки, или эпифиты, существующие без доступа к почве. Разнообразные виды орхидей и бромелий украшают яркими пятнами зеленую массу леса, конкурируя за место под солнцем с лишайниками, грибами и мхами.

 

Конечно, в таком богатом лесу не обошлось и без живности. 500 видов бабочек, 150 рептилий, 100 животных и около 400 видов птиц. Самая знаменитая птица региона – кетцаль – строит в Монтеверде гнезда. Для многих птичьих энтузиастов, возможность увидеть редкого кетцаля – это как выиграть миллион в лотерею. Птица относится к исчезающим видам, в неволе не размножается, и не спускается на высоту ниже 1000 метров над уровнем моря. Самое лучшее время для поисков – апрель-май, когда кетцали выводят птенцов.

К сожалению, это не совпадает с сухим сезоном, но отчаиваться не стоит, в другие месяцы птиц тоже можно увидеть, пусть и в не больших количествах. В связи с чем вырисовывается рекомендация – нанять гида для прогулок по Монтеверде. Сделать это можно прямо в офисе парка даже без бронирования, обычная цена $15 на одного; приходить стоит пораньше, к открытию в 7 утра. Этому есть еще одна причина. Количество людей в парке регулируется, чтобы уменьшить вред, наносимый лесу туристами. Одновременно позволяют находится на территории не больше 160 людям. По статистике, лимит обычно исчерпывается к 10 утра, так что не стоит задерживаться в подушках.

 

Рано утром мы отправились в соседнюю соду, где нас покормили омлетом, жареными колбасками, чаем и кофе всего за 2000 колонов (пролетарские $4 на двоих). Погода стояла промозглая, облачная; лес явно оправдывал своё название. За 20 минут дотряслись до въезда в Монтеверде по грязной, расползшейся в стороны дороге. Вход в заповедник – $6 с каждого. В инфо-центре наняли гида для сопровождения по лесу, надеясь, что с его помощью уж точно кетцалей не пропустим.

Гида звали Андреас. Он объяснялся на прекрасном литературном английском языке; имел колоритную внешность ямайского наркоторговца, да к тому же долгое время проработал на National Geographic ассистентом оператора и фотографом. У нас с ним что называется “кликнуло”. Очень рекомендуем воспользоваться его услугами, настоящий профессионал своего дела. В отличие, например, от другого гида по имени Гильермо, которого я прошу бойкотировать. О причинах, приведших к такому замечанию, чуть позже.

В инфо-центре к нам было хотели присоединить еще туристов в группу к Андреасу; но мы так на него жалобно посмотрели, что Андреас сказал: “А, ладно. Вы – мои люди, мои боссы. Пошли”. И мы пошли. В заповеднике проложено несколько троп разной протяженности, охватывающих лес по сторонам света. Начали с западной, плавно струившейся среди деревьев, и заканчивающейся у небольшого водопада.

 

Андреас производил впечатление настоящей ходячей энциклопедии. Разнообразные интересные факты о лесе преподносились нам в такой форме, что запоминались моментально.

 

– Откуда этот песок в сочленениях деревьев, на высоте 2-3 человеческих ростов? А из самой Сахары! Прилетел через океан с воздушными потоками, и теперь служит прослойкой, где укрепляются растения-эпифиты;
– Если потеряетесь в джунглях, не тяните в рот всё подряд, как бы вкусно это не выглядело. Несмотря на кажущееся разнообразие, для людей в облачном тропическом лесу не так много пригодной пищи. Ни в коем случае не ешьте те плоды, что клюют птицы, особенно попугаи. Отравиться ими ничего не стоит. Лучше обратите внимание под ноги – то, что едят тараканы и термиты, пригодно и для человеческих желудков;
– По типу плода кофейные зерна – это костянка, как персик, абрикос, вишня или калина. Одна из самых ценимых в Коста-Рике марок кофе – “Three generations”;
– Кетцали каждый год делают себе новое гнездо, не желая производить потомство в секонд-хенд жилье. Вот такие привередливые птички;
– Опасное дерево strangler fig (его мы уже видели в Белизе) занимается тем, что опутывает дерево-жертву лианами и корнями, вырастая на нем как на опоре. Со временем опора погибает от недостатка солнечного света, тогда как на его месте воцаряется фига, полая внутри.

 

И всё в таком духе. 2 часа прогулок с Андреасом пролетели совершенно незаметно, даже жалко было расставаться. Напоследок, гид указал нам на свернувшийся в кроне одного из деревьев черный шар – обезьяну howler monkey; показал гнездо колибри, которое покараулили вместе в надежде, что туда вернется хозяин – вернулся; и вышли к месту, где чаще всего видят кетцалей.

 

Здесь уже наблюдалось небольшое столпотворение из туристических групп. Все взгляды были направлены в гущу джунглей, где за переплетением ветвей прятался самец кетцаля. Очень далеко, без хорошей оптики делать там нечего; телелинзой на 400 мм мы засняли лишь зеленый контур птицы.

 

К счастью, у находившихся поблизости трех гидов были телескопы. По очереди все желающие могли припасть к окулярам, чтобы получше рассмотреть экзотическое хвостатое чудо. По крайней мере, именно такой мне представилась картина. На самом же деле, когда подошла моя очередь заглянуть в телескоп, гид Гильермо (у них бейджики на груди) преградил мне путь, закрыв широкой грудью треногу, и рявкнул: “Only my group!” Я непонимающе на него уставилась, в то время как грубый Гильермо плечом отодвигал меня в сторону от своего бесценного телескопа. Увидев такое обращение, другой гид приветливо махнул нам рукой, предложив посмотреть в его телескоп на кетцаля столько, сколько нам будет угодно. Жадный козел Гильермо только что волосы на себе не рвал от совершенно беспричинной злости, бросая в нашу сторону уничтожающие взгляды. То ли мы ему кого-то неприятно напомнили, то ли еще что, но я считаю такое поведение совершенно непрофессиональным, особенно для людей его рода занятий, и поэтому прошу бойкотировать этого гида.

Смотрины кетцаля мы завершили через полчаса. За это время птица пару раз перепрыгивала с ветки на ветку, что-то клюнула, но для чистого фото-выстрела так и не подставилась. Ну хоть в телескоп на неё полюбовались.

Около самого входа в Монтеверде есть еще одно очень достойное место, которое многие даже сочтут более интересным. Это Сад Колибри, Hummingbird Gallery. На открытом воздухе к деревьям подвешено с десяток кормушек со сладкой водичкой, влекущие колибри с безумной силой. Если пройти дальше в гущу сада, то вместо кормушек там расположились поляны цветов-граммофонов, над которыми с не меньшим удовольствием летали маленькие сладкоежки. В саду царила атмосфера легкой заброшенности, кое-какие грядки были перекопаны, поэтому, возможно, что теперь там всё выглядит несколько по-иному.

 

Снимать колибри оказалось занятием не из легких; к концу фотосессии мы, наверное, потеряли по паре кг каждый от колоссального напряжения. Сначала потренировались на тех птичках, что подлетали к кормушкам, а потом переместились вглубь сада, где никаких поблажек уже не следовало ожидать. Птички величиной в лучшем случае 10 см, а чаще 5-7 см, носились с невероятной скоростью, и почти никогда не сидели на месте. Передвигались они как ракеты, издавая при этом крыльями звук “тррр-рррр”. Похоже, что колибри обладали способностью находиться сразу в двух, а то и в трех местах одновременно.

 

Штатив пришлось сразу задвинуть в угол, взять камеру в руки, и пытаться предсказать, где в следующие полсекунды появится малыш-колибри. Потому как, если его уже увидели, то поздняк метаться – времени поднести камеру к глазам и нажать на спуск нет.

 

К середине съемок придумали трюк: надо было проследить, на какие ветки садятся птички, после того как попьют нектар, и навестись туда в ожидании. Техника срабатывала несколько раз, но просто заснятых зеленых веток без признаков колибри тоже оказалось предостаточно. В общем, если теперь я вижу в интернете фотографии колибри, то прекрасно понимаю, каких трудов и пота стоили такие снимки.

 

В Коста-Рике насчитывается 51 вид колибри. По-английски птицы названы hummingbird за характерный звук “hummmm…”, издаваемый крыльями в полете. Крылья двигаются со скоростью 100 раз в секунду, человеческому глазу недоступно увидеть эту работу в движении. Колибри умеют летать и справа налево, и слева направо, задом наперед, и даже вниз головой. Язычок у птиц раздвоен на конце, как у змей, что облегчает им высасывание нектара из любимых цветов колокольчато-образной формы. В Монтеверде нам удалось увидеть с десяток видов колибри. Самым большим был Фиолетовый Саблекрыл (Campylopterus hemileucurus), весивший целых 11 граммов.

 

Характер нордический, не воинственный, в отличие от более мелких собратьев.

 

Когда Саблекрыл поворачивался обратной стороной фрака, все оттенки фиолетового так и сверкали на солнце, превращая птицу в огромный аметист.

 

Другая драгоценность, абсолютно зеленая Green-crowned Brilliant (Heliodoxa jacula) представляла собой живой изумруд, поворачиваясь то тем, то другим боком на ветке в редкую секунду покоя.

 

 

Малявка в синей шапочке и с малиновым горлом яростнее всех отталкивала соперников в борьбе за нектар. Как говорится, мал, да удал.

 

Не отставала от неё и Purple-Throated Woodstar (Пурпурно-горловая Лесная звезда).

 

Представители одного из самых часто встречающихся видов колибри – Allen’s hummingbird, вели себя достойно.

 

В драку сразу не лезли, предпочитая оценивать обстановку с высоты, поджидая удобного момента. А потом уже с разлету пикировали на кормушку, выбирая самое лучшее место.

 

В том же стиле работали и Фиолетово-ухие Зеленушки (Green Violet-ear).

 

Где-то через полчаса удалось поймать в кадр крошечный коста-риканский эндемик, нигде больше не встречающуюся Серохвостую Горную жемчужину (Gray-tailed Mountain-gem). Мы его называли по-простому, “бурундук с крыльями”, из-за характерной полоски на мордочке.

 

 

В царство колибри периодически пробирались лазутчики. Небольшие пухлые птицы с загнутыми как шило клювами и полосатыми головами, назывались цветочницами-бананаквитами. “Питаются нектаром, насекомыми, а также высасывают сок из ягод. Они не умеют зависать в полёте как колибри, поэтому вынуждены приземляться на твёрдую поверхность для принятия пищи. Труднодоступные или длинные цветки просверливают своим клювом со стороны” (из википедии).

 

Внешне бананаквиты не настолько ярки по сравнению с колибри, да и злобный взгляд не добавлял птичкам шарма. Пришельцы держались в сторонке, в зарослях кустов имбиря, лишь изредка пристраиваясь на поилках со сладкой водой.

 

 

На фотоохоту за колибри мы угрохали больше часа времени, и всё равно было жаль покидать столь интересное место. Активность птиц не спадала, они по-прежнему носились маленькими реактивными самолетиками, разрезая крыльями воздух. Но пора было уходить.

 

В центре Санта-Елены ненадолго заглянули в Сад Орхидей, чтобы передохнуть и привести в порядок мысли перед переездом в другую часть Коста-Рики. Этот частный сад принадлежит биологу и ученому Габриэлю Барбоса, и содержит более чем 400 видов орхидей.

 

За небольшую входную плату нам предложили лупы, так как некоторые виды орхидей настолько малы, что хорошо их можно разглядеть только через увеличительное стекло; и помощь гида, от которой, впрочем, можно было отказаться.

 

 

Растения снабжены табличками, помогающими при случае блеснуть интеллектом.

 

 

Вместо того, чтобы орать через весь сад: “Посмотри, какие я тут желтенькие цветочки нашла!”, можно с достоинством произнести: “А вот тут у них выращивается Oncidium Prylophotum. Действительно, напоминает танцующих человечков” 😉

 

Широко распространенные Каталеи поражали разнообразием цвета – от малиновых до снежно-белых в крапинку.

 

Одни орхидеи напоминали тапки с крыльями, другие – трамплины, третьи маскировались под леопардов, четвертые – под гигантских мотыльков, пятые – под пауков.

 

 

Были и такие, что высовывали цветы прямо из листа, без видимых признаков стеблей.

 

В целом, место очень умиротворенное, спокойное; лишь изредка в воздухе разносился истошный вопль сумасшедшего хозяйского попугая: “Como estaaaaaaa!!!!” (“Как дела?”)

 

Настало время выбираться из Монтеверде. Первая часть пути – те же самые 35 км до Тиларана, а потом нужно свернуть влево, в сторону Интерамериканы, вместо дальнейшей дороги вокруг озера Аренал.

 

 

Не доезжая 20 км до Тиларана, мы заехали перекусить на ферму-ресторан с американским названием “Sugarcane Florida”. Собственно, на этом познания хозяев в английском языке и заканчивались; общались на смеси испанского и пальцев. Место абсолютно новое, хозяин закончил постройку буквально месяц назад.

 

Кроме ресторана для путешествующих, на ферме была разбита плантация сахарного тростника, с массивным прессом для его переработки. А также, прямо во дворе хозяин сделал загон, где выращивал форель.

 

Он предложил нам самим добыть себе пропитание. Позаимствовав хозяйскую леску, Илья в два счета поймал жирненькую форель, которую собственноручно отнес на кухню. Пока её жарили, мы нацедили сок из сахарного тростника. Вернее, работали и крутили пресс мужчины, а я так, рядом хихикала над ужасного цвета водичкой, выливавшейся из жерла пресса.

 

Вида она была анти-аппетитного, какая-то серо-зеленая жижа. Отцедив сок через марлю, нам его поставили на стол в кувшине. Ну ладно, закрыть глаза – и можно выпить. На вкус оказалась сладеньким сиропом, довольно-таки вкусным. Внутреннюю белую часть стеблей тростника порезали на кусочки, которые нужно было не есть, а просто обсасывать как кубики сахара-рафинада. Сплошная экзотика!

 

Тем временем подоспела форель с лепешками с сыром. От малейшего нажима вилкой, розовое мясо распадалось на дымящиеся волокна, и вкуса было необыкновенного. Свежачок высшей пробы. Еще 20 минут назад плавала, а вот уже и на тарелке шкворчит. Выпив напоследок пару чашек кофе, попросили счет. С нас взяли… 8 долларов. Даже пришлось спросить – не ошиблись ли хозяева в расчетах? На что получили ответ, что всё верно и точно, как в аптеке. Оставили им всё же десятку, хотя и этого показалось недостаточно. Очень аутентичное место; заедете – не пожалеете.

 

В Тиларане свернули от заправки (единственной в городе) на запад, в сторону Las Canas. Покрытие на шоссе было новехонькое, идеальное. На карте этот участок обозначен тем же цветом, что и гравийка вокруг Аренала; информация явно устарела. Совершенно без проблем доехали до Интерамериканы, взяв северное направление. Главное шоссе страны качеством не блистало; дыры, ямки, заплаты… По одной полосе в каждую сторону, без разметки.

 

Во многих книжках пишут, что в Коста-Рике водят как безумные, быстро и опасно. По нашим наблюдениям, это абсолютные враки – за всё время нас не обогнала ни единая машина, а ехали мы в пределах ограничения 80 км/ч. Наоборот, создалось впечатление, что многие ездят излишне медленно, впору было ставить знаки с минимально допустимой скоростью, как практикуется в некоторых штатах. Тормоза ведь реально создают аварийную обстановку, собирая за собой паровозики; а движение-то по одной полосе. Ехать надо с потоком, тогда и проблем меньше будет.

 

За окошком мелькали бескрайние пастбища, поля, обрамленные Кордильерами на горизонте. К вечеру облака с гор переползли в долины, компактно устроившись на ночлег над головами. Не доезжая 45-ти километров до границы с Никарагуа (от Монтеверде 138 км), мы свернули влево у знака “Santa Rosa National Park”.

 

Там ждал бесплатный кемпинг, к которому удобно подъехать прямо на машине. Лагерь разбивали уже в свете фар. Кемпинг цивилизованный, есть туалеты, душевые кабинки. Непривычно было видеть латиноамериканцев в походных условиях. В наших краях это почти исключительно белая “привилегия”; ни азиаты, ни мексиканцы, ни тем более черные кемпинги не уважают. По темноте побродили немного по окрестному лесу с фонариками, надеясь наткнуться на какую-нибудь живность. Встретили жующего оленя, да слышали уханье обезьян в кронах. Ночью поднялся сильный ветер, но в палатке было тепло и уютно.

Часть 1-я   |   Часть 2-я   |   Часть 3-я   |   Часть 4-я   |   Часть 5-я   |   Часть 6-я   |   Часть 7-я и 8-я   |   Окончание  

Катерина Андреева.
Хьюстон, США – Коста-Рика, Центральная Америка
Декабрь, 2006 – Январь, 2007.

Фотографии: