Содержание:

День 1-й: Подготовка к путешествию, приезд в Коста-Рику
День 2-й: Arenal National Park
День 3-й: дорога из Аренала в Монтеверде
День 4-й: заповедник Монтеверде
День 5-й: Санта-Роза
День 6-й: Palo Verde National Park; переезд в Самару
День 7-й и 8-й: встреча Нового Года на побережье Тихого океана; Carara NP
День 9-й и 10-й: Вулкан Irazu, долина Orosi; возвращение домой

День 6-й. Маршрут: прогулка на лодке про Крокодильей реке – Isla de los Pajaros – дорога к побережью Тихого океана – деревня Guaitil – гостиница в Самаре.

Национальный парк Palo Verde расположился под боком залива Golfo de Nicoya. В летние месяцы (мокрый сезон) территория парка частично затапливается, делая затруднительным наблюдения за птицами и зверями, да к тому же мешает пышная растительность. А вот в сухой сезон с декабря по апрель совсем другое дело. Деревья частично сбрасывают листья, речка отходит от берегов, животным хочешь-не хочешь, а приходится следовать за её уровнем. Наиболее привлекательным местом в парке является Птичий остров (Isla de los Pajaros), к которому можно подобраться только на лодке. Остров целиком зарос кустами дикой гуавы, не приспособлен для высадки, и используется различными птицами в качестве места гнездовья. Именно туда мы хотели попасть с самого утра.

 

Как и было обещано, хозяйка хасиенды покормила завтраком (рис с бобами и омлетом), взяв за свои услуги $5. К 7 утра в столовой появился наш гид-рулевой, вернее, его можно было назвать просто рулевым, т.к. по-английски товарищ не говорил, а по-испански мы свободно не понимали. Поэтому экскурсия получилась довольно молчаливая, нарушаемая лишь выкриками рулевого: “птичка”, “игуанка”, “крокодильчик”. Прогулка по реке обычно занимает около трех часов, и стоит $30-35 на человека.

 

Мы медленно рассекали по коричневым водам Крокодильей реке, курсируя от одного берега к другому. Живность не заставила себя долго ждать.

 

Целые стаи белых цапель гроздьями восседали на ветвях полузатонувших деревьев.

 

Нередко они делили насесты с игуанами. Оранжевые хвосты рептилии свешивали вниз, устремляя неподвижный взгляд в бесконечность, вбирая кожей утреннее солнечное тепло.

 

Зеленые самки игуан пугались лодки, и при малейшей возможности прятались.

 

Особо нам приглянулся один массивный игуаныч, настоящий игуана-дон, растянувшийся на колючках муравьиной акации словно на пуховой перине, за что мы тут же окрестили его йогом.

 

В конце декабря Крокодилья река потихоньку сдавала свои позиции, мельчала, отступая от берегов. В образовавшейся грязи с удовольствием возились те, от которых река получила своё прозвище.

 

Это были не какие-то там техасские аллигаторы, а настоящие злобные крокодилы, с узким носом и перекрестным прикусом (одна из черт отличия крокодилов от аллигаторов). Даже их детеныши, размером не больше метра, не вызывали желания посюсюкать. Что уж говорить о взрослых особях!

 

Один крокодилий пахан зашипел на нас с берега, что слишком близко подошли, после чего соскользнул в воду. “Сидим тихо”, – скомандовал рулевой. “Смотрим!” Через несколько минут метрах в двух от лодки из-под воды показалась крокодилья носопырка. Все остальные части тела так и были скрыты под водой, но можно было не сомневаться, что крок не выпускает нас из поля зрения, ревностно охраняя свою территорию. Не хотелось бы перевернуться вверх дном в этой милой, гостеприимной речке.

 

Менее кровожадная живность была представлена ходулочниками – черно-белыми птицами на длинных ногах; кискадами с желтыми пузиками; ложкоклювами, и множеством цапель всех размеров и цветов.

 

На подступах к Птичьему острову количество птиц стало зашкаливать. Они носились вокруг с ветками в клювах и лапах, строили гнезда, и неимоверно орали.

 

Да и запашок у острова никак не напоминал французский магазин духов. Лесные аисты, белые ибисы, бакланы и всё те же цапли совершенно спокойно уживались рядом друг с другом.

 

В некоторых гнездах мы заметили подросших птенцов; другие были даже не достроены.

 

Снимать приходилось с качающейся лодки и довольно-таки издалека, 400 мм линзы не всегда хватало. Минут 40 рулевой обхаживал остров со всех сторон, но после появления других лодок с экскурсантами, взял обратный курс.

 

Вихляя от берега к берегу в надежде заметить еще не опознанных зверей, мы ровно через три часа снова ступили на твердый берег. Сама поездка, в принципе, понравилась. Немного напрягало незнание языка на том уровне, на котором можно свободно поговорить. Но обилие птиц всё компенсировало, несмотря на то, что фотографировать их в таких условиях трудновато.

 

У хасиенды мы забрали отдохнувший за ночь джип, проехав на нем всего 1 км, до офиса биостанции OTS (Organization for Tropical Studies). В примыкающем к станции лесу проложено 5 несложных троп. Солнце к тому времени палило вовсю; ходить долго в таких условиях не самое приятное занятие. Мы немного исследовали одну из тропинок; столкнулись с жующим оленем, и довольно долго рассматривали дерево “муравьиная акация”. Вокруг этих небольших деревьев было пустое пространство, рядом не росло ничего – муравьи запрещали. Акации муравьи используют в качестве шоссе и домов. Приглядевшись, можно был заметить неслабую активность на поверхности дерева. Поэтому, насекомым совершенно не выгодно, чтобы рядом с их любимой акацией росло что-либо еще, забирающее питательные вещества у “босса”.

 

Окончательно разморенные жарой, вернулись в машину, взяв курс на Интерамерикану. В этот день нам нужно было попасть на побережье Тихого океана, остановиться в одном из курортных городков на полуострове Nicoya.

 

По пути к Интерамерикане на 10 минут завязли в коровьем стаде. Пастухи-сабаньерос пытались разогнать глупых животных по сторонам дороги, но те лишь протяжно мычали. Коровий вожак производил страшенное впечатление, настоящая гора мяса и злобный вид.

 

Однако, он первым сообразил, что от него требуют сабаньерос, и сошел с дороги; следом подтянулись самки с детенышами. На выезде из парка Пало Верде с нас взяли по $6 в той самой будке с шлагбаумом, мимо которой промчались вчера. Бдят.

 

20 пыльных километров до шоссе были скрашены возможностью удачно сфотографировать невиданную ранее птицу Каракару. В какой-то момент на забор, окружающий пастбище, тихо спланировал огромный петух. По крайней мере мне так показалось с первого взгляда. Однако приглядевшись, стало понятно, что это вовсе не какой-то ординарный кур, а экзотический красавец Каракара, иногда называемый “мексиканским орлом”.

 

Каракара красиво приподнимал хохолок, переступал по забору голенастыми, желтыми ногами, а когда повернулся передом, на груди у него мы заметили… яйцо. Как позже я прочитала в одной умной книжке, псевдо-яйцо являлось разбухшим зобом птицы, и указывало на то, то Каракара недавно очень плотно поела.

 

Выехав на Интерамерикану, мы на одном дыхании проскочили 33 км до городка Las Juntas, после чего опять распрощались с шоссе, свернув на обычную проселочную дорогу #18 (west). Такой она была помечена на карте. В действительности же оказалось, что дорога эта превышала по качеству главное шоссе страны, была недавно заасфальтирована, и совершенно лишена неровностей и дыр. Ограничение скорости 80 км/ч. Полицейские засады с радарами пошли одна за другой. Где же еще им собирать дань, как не на прекрасного качества отрезке, где любого водителя просто подсознательно тянет газануть.

Далее карта преподнесла очередной сюрприз. Через 25 км мы ожидали увидеть паромную переправу. Каково же было удивление, когда перед глазами возник красивый подвесной мост, перекинутый через узкую часть залива. Мост дружбы с Тайванем (Puente de Amistad con Taiwan) соединял теперь полуостров Никойя с остальной страной.

 

После моста дорога испортилась, пошли заплатки. Окружающий пейзаж радовал глаз аллеями, утопающими в цветах и пышно-зеленом кустарнике. Эта часть Коста-Рики славится изделиями из глины. Доход целой деревни Guaitil почти целиком зависит от производства и продажи керамики в до-колумбийском стиле (Chorotega pottery). Около ста семей организованы в своеобразные кооперативы, среди которых есть даже детский. В каждом доме оборудована печь, где умельцы обжигают горшки и другие глиняные поделки. После этого изделия благословляются шаманом, а затем расписываются красной, черной и белой красками. Самая знаменитая вещь из Гуатила – ваза в форме трехногой коровы.

Деревня находилась немного в стороне от нашего маршрута, и мы уже было приготовились делать крюк, как вдруг слева на обочине возникли торговые ряды под вывеской “Guaitil ceramics”. Предприимчивые жители деревни создали выездной рынок сбыта, чтобы не терять потенциальных покупателей. Молодцы, хорошо придумано: и им выгодно, и наше время экономится. На 20 минут мы затерялись среди горшочков, вазочек и баночек, огромных и микроскопических, ярко раскрашенных и вообще без росписи. Больше всего приглянулся круглый горшок на ножках, украшенный сверху фигуркой свернувшейся в кольцо игуаны, к которому идеально подходила Винни-Пуховская речевка: “Вот горшок пустой, он предмет простой” 🙂 Продавец запросил 5 тысяч колонов ($10), но Илья протянул ему $8, и тот моментально согласился. Наверное, можно было легко сбить цену и в два раза.

 

Проехав столицу полуострова – город Nicoya, мы взяли курс на побережье по дороге #150, 37 км до Самары по холмам. Городок и пляж Самара (ударение на первое “а”) – очень популярны среди коста-риканского среднего класса. Линия побережья подчеркивалась гостиницами и ресторанами на любой кошелек, а сопутствующие любому курортному месту конторы по прокату водных средств, дополняли картину. Накануне Нового Года людей в городе было, видимо, переизбыток.

Мы стукнулись в первую гостиницу – всё сдано, во вторую – то же самое, и лишь в третьей удалось захватить последнюю комнату за $40. Девочка-регистратор, свободно говорившая на английском, поселила нас в большой 4-х местный номер, блиставший чистотой. Кинув вещи, побежали на пляж, где с удовольствием поплескались в теплом и ласковом Тихом океане. Народ готовился к новогодней ночи; то тут, то там стрекотали фейерверки. На главной улице Самары торговля велась вовсю, в основном всякой этнической ерундой – браслетами, заколками, сувенирами из кости. В лавочке “Africa mama” предлагались ткани интересных оттенков, импортированные из Нигерии. Интернет-кафе хоть и попадались на каждом шагу, но связь такая медленная, что никакого терпения не хватало на загрузку страничек по 5-7 минут.

К закату мы осели в ресторане “Los Gatos” на побережье, привлеченные огромным грилем во внутреннем дворике. Сервис великолепный, да и еда не подкачала – рыбки и мясо с овощами, подрумяненные на том самом гриле. Сопроводив это дело май-таем и клубничным коктейлем, совершенно расслабленно побрели по берегу в гостиницу. Планов на следующий день не было; возможно остаемся в Самаре еще на одну ночь.

Часть 1-я   |   Часть 2-я   |   Часть 3-я   |   Часть 4-я   |  Часть 5-я   |   Часть 6-я   |   Часть 7-я и 8-я   |   Окончание  

Катерина Андреева.
Хьюстон, США – Коста-Рика, Центральная Америка
Декабрь, 2006 – Январь, 2007.

Фотографии: