Содержание:

День 1-й: Подготовка к путешествию, дорога через Юкатан; краткая информация о Белизе
День 2-й: дорога в сердце Белиза; переправа на остров Caye Caulker
День 3-й: снорклинг на Барьерном рифе Белиза
День 4-й: снорклинг в атолле Turneffe
День 5-й: западный Белиз
День 6-й: приключения в пещере Actun Tunichil Muknal
День 7-й: Плаценсия и окрестности
День 8-й: Заповедник Community Baboon sanctuary; снова Канкун, и возвращение домой

День 7-й. Маршрут: Placencia – заповедник Cockscomb wildlife sanctuary – необычные животные – ужин в “Amigos & Amigos” – Новый Год на местной дискотеке.

Утром нас разбудил шум прибоя. Хотя гостиница “Cozy Corner” не отличалась особой комфортабельностью и уютом, но её выигрышное положение прямо в песке на пляже перевешивало всё. К тому же, на первом этаже функционировал ресторан, так что даже не пришлось долго ломать голову, где бы позавтракать.
Усевшись за деревянный стол прямо под пальмой, заказали кофе, омлет для Ильи, и мои любимые quesadillas с сыром.

 

Народу не было ни на пляже, ни в воде, никто не купался в красивом сине-зеленом океане, и только величественные фрегаты парили над кромкой берега.

 

Плаценсия не является популярным местом у путешественников – расположена далековато и добираться не удобно. До недавнего времени люди попадали в деревню только на лодках, но с тех пор, как на полуострове проложили гравийную дорогу, Плаценсию стали называть “остров, к которому можно доехать на машине”.

Прелести так называемого “шоссе” мы оценили еще ночью, проехав по нему со скоростью 30 км/ч. Утром открылись последствия этой тряски: машина сменила свой серо-голубой цвет azul на нечто красно-оранжевое. Толстый слой пыли покрывал всю её поверхность, а на лобовое стекло вообще без слез нельзя было смотреть. Поэтому, обязательно включайте кондиционер на внутреннюю циркуляцию во время покорения данной дороги.

 

Поездка в Плаценсию стала единственным случаем, когда мы пожалели, что не взяли в аренду джип. Конечно, дорога вполне проходима и для легковушек, но гораздо приятнее и не так шумно было бы на большой машине. Бедный Додж Атос выкладывался изо всех сил, но в конце пути в нем все же стало что-то позвякивать.
Ближе к деревне встретился забавный знак: “Дай дорогу самолету”, а в густой луговой тропе виднелась избушка управления полетами. Возможно, туристы из Белиз-сити попадают в Плаценсию таким способом, к тому же, здесь садятся сельскохозяйственные и метеорологические самолетики.

 

Деревня рассчитана, в основном, на бюджетных путешественников, и отличается расслабленной атмосферой, дружелюбным народом, прекрасной местной кухней и пустыми пляжами. Шоссе полуострова плавно перетекает в главную улицу Плаценсии, бежит с севера на юг мимо деревянных домов на сваях, гостиниц, заканчиваясь автобусной остановкой с кольцом у пристани (там же расположена единственная заправка).

 

От пристани уходят лодки с ныряльщиками к Барьерному рифу, в 30 км от берега. Данная часть рифа намного шире, чем у северных островов, с глубокими коралловыми каньонами и серьезной живностью. Завсегдатаями являются китовые акулы, которые появляются в местечке Silk Cayes с маниакальной пунктуальностью, в течение 10 дней после полной луны. Почему это происходит, никто не знает, но дайверы пользуются моментом, съезжаясь со всего света для акульего погружения. Подводными приключениями мы были вполне сыты, душа требовала наземных передвижений, походов, и диких зверушек. Под эти характеристики попадал заповедник Cockscomb wildlife sanctuary, недалеко от съезда на Плаценсию, поэтому недолго думая, мы отправились в путь, захватив воды и чего-нибудь пожевать.

 

Оранжевая дорога тряслась под колесами, оседая мириадом песчинок и на нас, и на встречных машинах. Причем, местные ездили на небольших грузовиках, в кузовах которых размещались попутчики. Как они там себя чувствовали под пылевой завесой лучше не представлять. Несмотря на относительную бедность района, вдоль дороги мы приметили два курорта-деревни, к северу от аэродрома. В Maya beach велось активное строительство, и по слухам, земли скупались американцами, готовящимися уходить на пенсию. Соседняя Seine Bight тоже не отставала; то тут, то там виднелись бетонные каркасы будущих построек.
В этой деревне обосновались люди из нации Гаринагу, о которой я уже вскользь упоминала в самом начале рассказа. Напомню, что это потомки африканских рабов и выходцев из южной Америки, жившие изначально на острове St. Vincent в Карибском море. Во время британской колонизации Гаринагу подверглись жестоким гонениям, но спаслись в южном Белизе, достигнув его берегов на самодельных каноэ.

Через 20 минут оранжевой тряски, Додж с удовольствием высунул нос на Южное шоссе. Дорога в Cockscomb отходила влево от шоссе через 16 км при движении на север, в Дангригу. Southern Hwy обрамляли со всех сторон плантации банановых деревьев. Приглядевшись, мы увидели забавную вещь: гроздья бананов укутывали синие пластиковые мешки. То ли для того, чтобы плоды быстрее созревали в темноте, то ли для облегчения сбора урожая. Перерубил связку у основания – и вуаля! – оно уже у тебя в мешке.

 

Ответвление к заповеднику Cockscomb хорошо видно с Южного шоссе, т.к. именно на перекрестке стоит небольшой домик с гостеприимной надписью “Welcome to the Maya Center”. Мы зашли туда совершенно случайно, и как оказалось, правильно сделали. Во-первых, плату за въезд в заповедник ($5) взимали именно там, а во-вторых, внутри был настоящий сувенирный рай, и совсем не туристическая ловушка. Полки с каменными и деревянными масками майя, расписные шкатулки из красного дерева, фигурки богов и зверей, круглые годовые календари майя из обожженной глины, вышитые полотенца и национальные костюмы, да чего там только не было! Оказалось, это всё творения женщин майя, членов организации Maya Women’s Group. Деньги, собранные этими женщинами, идут на облагораживание окрестных деревень.
Две представительницы группы присутствовали в центре: смуглые женщины очень маленького роста (где-то 1м 40 см), в белых льняных платьях до пола, с красивой вышивкой. По-английски, конечно, не говорили, но показали нам все, что приглянулось. Домой в Хьюстон уехал лепной глиняный подсвечник с оскаленными лицами по бокам, деревянные шкатулочки, и большая настенная маска. Очень советую посетить этот центр! Мало того, что цены приемлемые, так еще ваши деньги пойдут на благое дело.

Гравийная дорога в Cockscomb начиналась сразу за Центром майя. Протяженностью 10 км, она обрывалась прямо у инфо-центра заповедника, известного среди местных как Jaguar reserve. В 80-х годах его основал американец Алан Рабинович с целью изучения поведения ягуаров. Сегодня эта работа продолжается, но уже не при помощи ловушек, как в ранние дни, а посредством инфракрасных камер. Персонал утверждает, что в окрестностях бродят, по крайней мере, девять ягуаров. И хотя шансы на встречу с ними стремятся к нулю, особенно днем, но увидеть следы или остатки их ужина, вполне возможно. Кроме ягуаров не исключены контакты с тапирами, агути, муравьедами, броненосцами, кинкажу, носухами, дикими свиньями, не говоря уже о сотне видов птиц.

На карте возле заповедника встречаются интересные названия, вроде “Дорога в ад”, “Уезжай скорее, если сможешь”, “Мясорубка”, и “Обыкновенная преисподняя”. Так “поэтично” называли свои лагеря рубщики леса, трудившиеся на добыче кедра и красного дерева в начале прошлого века. От этих поселений давно уже ничего не осталось, джунгли проглотили всё, кроме названий.

Мы зарегистрировались в инфо-центре, получили карту заповедника, выслушав тираду на тему, что “русских здесь ещё не бывало”. Ну, не в первой… В парке довольно много троп разной протяженности, но в основном это легкие 2-3 мильные отрезки на ровной местности, за исключением двух горных. Многие из них пересекаются друг с другом, образуя сеть. Мы решили этим воспользоваться, построив маршрут по кругу, с переходами от одной тропы к другой. Начинать определенно стоит с River path (полмили в одну сторону), ведущую к берегу ручья South Stann creek. На тропе есть стенды с описанием деревьев и живности, что очень полезно, особенно в такой экзотической стране как Белиз, где количество незнакомых видов просто зашкаливает.

 

Один из первых стендов указывал на поваленное железное дерево (ironwood tree). С ним уже приходилось встречаться на Гавайях, но все равно было полезно вспомнить, что дома из железного дерева не строили, потому что невозможно вбить гвозди в прочнейшую древесину. Попавшийся нам в заповеднике экземпляр упал в 1993 году, а выглядел как огурчик, даже не думая разлагаться. И это несмотря на то, что в тропиках процесс разложения и обмена веществ в 4 раза выше, чем в обычных лесах умеренного пояса.
Ещё один интересный вид растения возвышался неподалеку. Strangler fig (Фига-душитель) относится к отряду эпифитов, т.е. “воздушных” растений, которые начинают свой путь не в почве на земле, а на других растениях чужого вида. Со временем, вредная фига спускает корни с дерева-хозяина, которые достигнув земли, образуют клетку. Промежутки между прутьями-лианами фига щедро заполняет новыми отростками и листьями, так что через несколько месяцев растение-хозяин помирает от недостатка света, а на его месте воцаряется фига, полая внутри. Самый настоящий кукиш в прямом смысле слова!

Следующий вид растения мы постарались запомнить хорошенько. Stout (Water) vine (Vitis titiifolia) представлял собой вьюнок или лиану коричневого цвета с очень меленькими, зелеными листочками. А внутри этой жилы находилась самая настоящая свежая прохладная вода! Всегда можно перерезать лиану, и утолить жажду вдоволь. Об этом знали и древние майя, поэтому не брали с собой тяжелые ёмкости с водой, когда отправлялись в поход по джунглям.

Мы продвигались дальше, вокруг становилось всё темнее и темнее; в таких лесах до земли доходит лишь 2% солнечного света. Внизу воздух почти не шевелится, очень влажно и душно. Некоторым растениям только того и надо. Например, кохуновая пальма с коричневыми плодами, похожими на конусообразные киви, чувствовала себя замечательно, являясь к тому же самым большим пальмовым видом в Центральной Америке. Кохуна очень полезна как в человеческом хозяйстве, так и ценится животными. Агути (индийские кролики) и пекари с удовольствием трескают плоды, тогда как люди используют пальмовое волокно в строительстве домов, а масло плодов – для заживления ран. Даже выжатые плоды шли в дело: их как следует прокаливали на огне, а затем вставляли в качестве фильтров в противогазы во времена Второй мировой войны.

 

Почти у самого выхода к реке, мы очутились у основания священного дерева сейба. Тяжелый, светло-серый и искрящийся треугольник уходил в заоблачную высь. Вспученные корни дерева пересекали тропинку, скрываясь под плотной листвой на другой стороне. Майя никогда не использовали сейба в строительстве и по причине “священности”, и из-за того, что древесина слишком мягкая. Когда вырубались участки леса под плантации, дерево не трогали.

 

Тропа под ногами уже поменяла свое название на Curassow (Tucan) trail, и теперь бежала среди фруктовых деревьев с нависающими зелено-желтыми плодами. И тут мы подверглись нападению. С высоты крон вниз посыпались какие-то черные, пушные звери. “Обезьяны!”, – пронеслось в голове. Но это были не они. Когда один из таких “обезьян” застыл, прилепившись к стволу, в полумраке мы различили длинный нос и длиннющий, меховой полосатый хвост с кольцом. Да это же коатимунди, или по-простому – носухи, виденные до этого только на картинках!
Банда штук из 20 окружала нас со всех сторон, свешивалась с деревьев и настороженно крутила вытянутыми носами. Носы у них знатные, заканчивающиеся самым настоящим поросячьим пятачком, а когти могут поспорить по остроте с медвежьими. Как только я подняла камеру, носухи как с цепи сорвались, с писком запрыгали по деревьям и скрылись в овраге. “Чего это они?” – спросил муж. “Не иначе, на эту группу пытались охотиться”.

 

Возбужденно обсуждая происшедшее, мы, наконец, вышли на высокий берег ручья South Stann creek. По длине он небольшой, всего 12 миль, течет через Южное шоссе и впадает в Карибское море к северу от Плаценсии. Ручей облюбовали выдры (местные их называют “водяные собаки”), и несколько видов рыб, питающихся фруктами (!), осыпающимися с прибрежных деревьев.

По слухам, следы ягуаров чаще всего видят на тропах Gibnut trail и Wari loop, расположенных где-то в километре справа. Эти тропы проходят частично по открытому пространству, лугам, а частично через настоящий бурелом. Даже камера отказалась там снимать, несмотря на выставленное ISO 3200, настолько было темно. Ягуаров мы, конечно, не видели, но рассмотрели их любимое когте-точильное дерево, с глубокими ранами. Причем было видно, что звери приходили сюда много лет; сверху на стволе виднелись более старые царапины, удаляющиеся от земли по мере роста дерева.

 

Из необычных зверей пути пересеклись с оленем Мазама, у которого нос походил опять же на большой пятачок. Вид у оленя был не слишком интеллектуальный, а нрав – не пугливый. Мазама спокойно позволил сделать с себя пару кадров, прежде чем взбрыкнул и убежал в кусты.

 

Кроме ящериц, муравьев-листорезов и разноцветных птиц, включая крошек-колибри и кискадов, никто больше не желал вылезать на солнцепек, и мы, не торопясь, отправились в обратный путь.

 

Дорога до Плаценсии бежала лениво и расслабленно, длинной макарониной уходя за горизонт. На подъезде в деревню остановились у банка “Atlantic Bank”, сняли наличных на всякий случай, и опять без комиссии. Белиз определенно не торопился делать деньги на мелочах.

 

Для раннего ужина выбрали симпатичный ресторан с открытой верандой под названием “Amigos & Amigos”, в двух шагах от гостиницы. В ресторане также была интернет-комната, где удалось скоротать время в ожидании заказа. Через полчаса на столе аппетитно разместился española snapper – целая, запеченная рыба с головой, креветки с рисом и бобами, пиво и “Маргарита”. Счет выписали на… $10. Да, вот это цены в деревне! В Штатах всё это стоило бы раз в 5 дороже.

 

После ужина посидели на пляже, а затем отправились отдыхать в гостиницу, так как через четыре часа Белиз должен был перейти в Новый Год. Народ в России, наверное, уже спал, хорошо отметив, ну а мы, на краешке мира, всё еще дожидались приезда Деда Мороза.

Вскочили в 11:30 pm, прихорошились, и отправились прямиком в “Amigos”, куда уже подтягивался местный народ. Как полагается, встретили Новый Год с громким отсчетом, звоном бокалов и даже выпиванием на брудершафт с людьми Гаринагу. Посидев немного в ресторане, двинули в сторону пирса, откуда доносилась музыка, и на сколько не обманывал слух, в живом исполнении.

 

И точно: посреди площади под легким тентом проходила центральноамериканская дискотека 🙂 Группа местных музыкантов заводно играла регги (что же еще!), а народ, состоящий на 20% из туристов, на остальные – из жителей деревни, радостно и весело плясал. Как исполняют регги коренные жители страны – это глаз не отвести, уши не закрыть, и обязательно надо увидеть хотя бы раз. Такой небрежный, расслабленный, и в то же время задорный стиль, с плавными, ленивыми переходами от одного движения к другому, с покрытием достаточно большого пространства. Особо удачным находкам танцоров толпа одобрительно хлопала. Ну а когда стали танцевать парное регги, то тут уже и мы не утерпели. Проколбасившись на белизской Новогодней дискотеке часа полтора, мы не заметили ни единой пьяной рожи. Народ, в основном, пил местное пиво, но не нажирался до животного состояния, а каким-то образом все время находился в адекватной форме, что приятно.

В конце второго часа ночи музыканты взяли тайм-аут, да и мы решили, что встретили Новый Год вполне достойно, и со спокойной совестью можем идти отдыхать. Но прежде чем заснуть, еще долго сидели в креслах на пляже, пили пиво, и наблюдали за незнакомыми, яркими созвездиями, таинственно сверкающими на бархатном новогоднем небосводе.

Часть 1-я   |   Часть 2-я   |   Часть 3-я   |   Часть 4-я   |   Часть 5-я    |   Часть 6-я   |   Часть 7-я   |   Часть 8-я  

Катерина Андреева.
Хьюстон, США – Белиз, Центральная Америка
Декабрь 2005 – Январь 2006.

Фотографии: